ПРОСВЕТИТЕЛИ
Как вести дела с Латинской Америкой
Ян Бурляй — об «Уралах» в джунглях и вечном студенчестве в Уругвае
ПРОСВЕТИТЕЛИ
Как вести дела с Латинской Америкой
Ян Бурляй — об «Уралах» в джунглях и вечном студенчестве в Уругвае
Где приятнее всего жить в Новом Свете, чем погашены долги, оставшиеся от СССР, и каково это — продвигать отечественные технологии в Эквадоре, «Приличным людям» рассказывает Ян Бурляй, профессор МГЛУ и дипломат, работавший в качестве посла России в Аргентине, Парагвае, Уругвае и Эквадоре.
Интеллигентная страна
Вся без исключения Латинская Америка по-своему хороша, но самой комфортной локацией для меня оказался Уругвай, где мне довелось служить восемь лет.
Уругвайцы высокообразованные. Грамотность населения — 98%, среднее образование обязательно для всех. В их главном университете — Республиканском государственном — учатся около 80 тыс. студентов. Это в два раза больше, чем в МГУ, хотя все население страны составляет 3 млн человек. Обучение бесплатное, из университета не отчисляют вообще. Но экзамены для перехода с курса на курс очень суровые: нужно выучить — только тогда сдашь. Поэтому уругвайцы — вечные студенты, которые учатся по семь, 10, 12 лет. С одной стороны, это вызывает недоумение, с другой стороны, «молодежь вся при деле, не болтается по улицам», как говорил мой советник.
Вблизи российского посольства в Уругвае расположен факультет архитектуры. Посол Румынии как-то сказал: «Знаете, сколько там студентов? Семь тысяч. Это больше, чем в архитектурном институте Бухареста». Меня это заинтересовало, так что я напросился на визит к декану. У него в гостях состоялся следующий диалог.
Уругвайцы высокообразованные. Грамотность населения — 98%, среднее образование обязательно для всех. В их главном университете — Республиканском государственном — учатся около 80 тыс. студентов. Это в два раза больше, чем в МГУ, хотя все население страны составляет 3 млн человек. Обучение бесплатное, из университета не отчисляют вообще. Но экзамены для перехода с курса на курс очень суровые: нужно выучить — только тогда сдашь. Поэтому уругвайцы — вечные студенты, которые учатся по семь, 10, 12 лет. С одной стороны, это вызывает недоумение, с другой стороны, «молодежь вся при деле, не болтается по улицам», как говорил мой советник.
Вблизи российского посольства в Уругвае расположен факультет архитектуры. Посол Румынии как-то сказал: «Знаете, сколько там студентов? Семь тысяч. Это больше, чем в архитектурном институте Бухареста». Меня это заинтересовало, так что я напросился на визит к декану. У него в гостях состоялся следующий диалог.
Спрашиваю: «Сколько студентов учится?» — «Семь тысяч». — «А сколько каждый год заканчивает?» — «Сто человек». — «Сто архитекторов каждый год? Где они работают?» — «Почти все эмигрируют».
Уругвайцев отличает скромность. Когда они хотят сказать хорошо о каком-то человеке, говорят: «Это скромный человек!» Они зажаты между гигантской Бразилией с населением в 200 млн и Аргентиной с 45 млн. В Уругвае — всего 3 млн, причем эта цифра не меняется у них уже лет 50: население не растет. Не принято выставлять напоказ свое богатство: миллионеры в Уругвае есть, но они ездят на Peugeot. На Mercedes или BMW не принято. Идешь зимним утром на пляж для пробежки (в Уругвае есть все времена года, хотя зимы и мягкие), а по набережной на велосипеде катит министр иностранных дел. Это подкупает.
С уругвайцами проще всего вести дела. С аргентинцами, в целом, тоже хорошо, но с жителями Буэнос-Айреса непросто: люди добрые, веселые, однако первые три встречи будут тяжелыми. Для столичных жителей их город — это «маленький Париж». Франция на них действительно сильно повлияла в конце XIX — начале XX века, что отражается, например, в архитектуре. «Остальные» воспринимаются как те, кто находится на ступеньку ниже.
С уругвайцами проще всего вести дела. С аргентинцами, в целом, тоже хорошо, но с жителями Буэнос-Айреса непросто: люди добрые, веселые, однако первые три встречи будут тяжелыми. Для столичных жителей их город — это «маленький Париж». Франция на них действительно сильно повлияла в конце XIX — начале XX века, что отражается, например, в архитектуре. «Остальные» воспринимаются как те, кто находится на ступеньку ниже.
Традиционный праздник в Уругвае. Приготовление мяса
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
«Уралы» для Уругвая
В Уругвае я много внимания уделял политическим контактам: организовал визиты в Россию министра иностранных дел, председателя парламента и других государственных деятелей. Экономическому сотрудничеству препятствовал вопрос о советском долге Уругваю.
В 80-е годы СССР задолжал Уругваю 50 млн долларов, но найти свободную валюту, чтобы его выплатить, было непросто. Предприниматели по этой причине не хотели с нами дел иметь: а как, если мы долги не платим?
Урегулировали вопрос в итоге так: Рособоронэкспорт подписал первый в истории контракт на поставку техники для Вооруженных сил Уругвая. Страна получила грузовики «Урал», внедорожники УАЗ и «Газели». Выбирали сами уругвайцы: «Уралы» они уже знали: ФРГ им подарила машины, которыми пользовались военные из Восточной Германии.
Дело в том, что после объединения Германии ФРГ стала советскую технику дарить налево и направо, либо продавать за совсем символические суммы. Но оказалось, что и Mercedes, которые собирались в Бразилии, и Fiat из Аргентины застревали в джунглях, а «Уралы» проходили. Объяснение простое: у Mercedes и Fiat — спаренные колеса — они застревают в грязи. У «Урала» — по одному колесу, и он проходит. Это впечатлило уругвайцев, поэтому они «выбрали» наши машины в счет долга. Кроме того, мы поставили УАЗы для командного состава и «Газели» для скорой помощи.
Потом российское Министерство финансов выплатило рублями Рособоронэкспорту сумму, которую он должен был получить от уругвайцев. После этого между нашими странами открылись возможности для расширения торговли.
В 80-е годы СССР задолжал Уругваю 50 млн долларов, но найти свободную валюту, чтобы его выплатить, было непросто. Предприниматели по этой причине не хотели с нами дел иметь: а как, если мы долги не платим?
Урегулировали вопрос в итоге так: Рособоронэкспорт подписал первый в истории контракт на поставку техники для Вооруженных сил Уругвая. Страна получила грузовики «Урал», внедорожники УАЗ и «Газели». Выбирали сами уругвайцы: «Уралы» они уже знали: ФРГ им подарила машины, которыми пользовались военные из Восточной Германии.
Дело в том, что после объединения Германии ФРГ стала советскую технику дарить налево и направо, либо продавать за совсем символические суммы. Но оказалось, что и Mercedes, которые собирались в Бразилии, и Fiat из Аргентины застревали в джунглях, а «Уралы» проходили. Объяснение простое: у Mercedes и Fiat — спаренные колеса — они застревают в грязи. У «Урала» — по одному колесу, и он проходит. Это впечатлило уругвайцев, поэтому они «выбрали» наши машины в счет долга. Кроме того, мы поставили УАЗы для командного состава и «Газели» для скорой помощи.
Потом российское Министерство финансов выплатило рублями Рособоронэкспорту сумму, которую он должен был получить от уругвайцев. После этого между нашими странами открылись возможности для расширения торговли.
Ян Бурляй с русскими староверами в Уругвае
На нефти и бананах
Отечественные технологии при участии Посольства России заработали в Эквадоре. Уникальная, без преувеличений, технология — «Акустическая низкочастотная разведка на нефть и газ», сокращенно «АНЧАР», — создана советскими учеными.
«АНЧАР» дает точные данные о месте, где надо бурить скважину. Открыть месторождение мало, надо точно попасть в жилу. Мы всегда представляем себе, что месторождение нефти — своего рода «мешок», но на самом деле оно выглядит как ладонь с распростертыми пальцами. Можно бурить и попасть в «палец», а можно и не попасть. Бурить дорого: например, Эквадор начал разрабатывать с Венесуэлой крупное нефтяное месторождение, бурили два года, потратили 40 млн долларов — и не попали!
Чтобы продвигать «АНЧАР» пришлось вести переговоры с министром энергетики, президентом нефтяной госкомпании Petroecuador, вице-премьером по промышленности. На наше счастье, начальником управления по разведке Petroecuador оказался выпускник РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина. С большим трудом удалось выбить согласие от Petroecuador на испытательные работы. Приехал владелец технологии «АНЧАР»: мы с ним сходили к вице-премьеру и получили «добро».
В итоге в Эквадор привезли оборудование и специалистов, провели исследования в указанной эквадорцами точке и получили результат, который совпал с данными уже имевшимися у наших партнеров. Процесс продолжался чуть ли не год. И все за наш счет: лишь убедившись в надежности «АНЧАРа», эквадорцы подписали контракт на 800 тыс. долларов — небольшую сумму. Но для меня он стал чуть ли не дороже контракта на 90 млн долларов — на поставку гидроэнергетического оборудования для ГЭС, который тоже был заключен в Эквадоре при помощи посольства.
«АНЧАР» дает точные данные о месте, где надо бурить скважину. Открыть месторождение мало, надо точно попасть в жилу. Мы всегда представляем себе, что месторождение нефти — своего рода «мешок», но на самом деле оно выглядит как ладонь с распростертыми пальцами. Можно бурить и попасть в «палец», а можно и не попасть. Бурить дорого: например, Эквадор начал разрабатывать с Венесуэлой крупное нефтяное месторождение, бурили два года, потратили 40 млн долларов — и не попали!
Чтобы продвигать «АНЧАР» пришлось вести переговоры с министром энергетики, президентом нефтяной госкомпании Petroecuador, вице-премьером по промышленности. На наше счастье, начальником управления по разведке Petroecuador оказался выпускник РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина. С большим трудом удалось выбить согласие от Petroecuador на испытательные работы. Приехал владелец технологии «АНЧАР»: мы с ним сходили к вице-премьеру и получили «добро».
В итоге в Эквадор привезли оборудование и специалистов, провели исследования в указанной эквадорцами точке и получили результат, который совпал с данными уже имевшимися у наших партнеров. Процесс продолжался чуть ли не год. И все за наш счет: лишь убедившись в надежности «АНЧАРа», эквадорцы подписали контракт на 800 тыс. долларов — небольшую сумму. Но для меня он стал чуть ли не дороже контракта на 90 млн долларов — на поставку гидроэнергетического оборудования для ГЭС, который тоже был заключен в Эквадоре при помощи посольства.
Убежден, что за сотрудничеством с Латинской Америкой в области высоких технологий – будущее
Вообще оборот ежегодной торговли с Эквадором у нас около 1,5 млрд долларов. На миллиард долларов мы покупаем бананы – 90% всех бананов в России из Эквадора; еще на 300 млн долларов покупаем розы со стеблями в метр длиной. Экспорт сводится к поставкам удобрений и химикатов.
Уверен, что российские машины и оборудование, а также высокие технологии могут успешно конкурировать с западными аналогами на латиноамериканском рынке. В общем, пространство для сотрудничества можно существенно расширить.
Текст: Анна Черноголовина
Уверен, что российские машины и оборудование, а также высокие технологии могут успешно конкурировать с западными аналогами на латиноамериканском рынке. В общем, пространство для сотрудничества можно существенно расширить.
Текст: Анна Черноголовина
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ